Генетически мы очень похожи, системы и органы одни и те же. И даже эволюционно человек и обезьяна, если мы говорим о макаках, были одним и тем же видом где-то 30 миллионов лет назад. С эволюционной точки зрения это минуты. Все, что можно сказать на данный момент: старение само по себе не является независимым процессом. На самом деле старение очень связано с развитием. Если мы посмотрим на разные виды, то поймем, что, если мы хотим предсказать, как быстро вид состарится, нужно посмотреть, как быстро он развивается. То есть если у вида развитие быстрое, например развитие заканчивается через год, значит, и продолжительность жизни будет короткой. Если развитие вида идет, как у человека (15–16 или даже 20 лет до того, как мы считаемся взрослыми), то и продолжительность жизни будет долгой. По-видимому, это является эволюционной константой. Даже если мы посмотрим на древних рыб, которые живут в пещерах до 100 лет, мы увидим, что у них период созревания около 15–16 лет, так же как и у человека. Хотя, конечно, генетически и эволюционно они очень далеки от нас. На молекулярном уровне процессы развития и старения не только взаимосвязаны, но на самом деле многие процессы, которые мы видим как старение, являются продолжением тех процессов, которые на молекулярном уровне происходят на этапе развития. Чтобы понять, почему старение начинается в определенном возрасте, нужно понять, что регулирует развитие, почему у человека развитие занимает 15–16 лет, у макак — 5 лет, а у мышей это занимает несколько месяцев. А это уже совсем другой вопрос, который гораздо проще, потому что регуляция развития — это большая область научных работ. Многие группы изучают развитие, но всего несколько групп в мире смотрят на связь между развитием и старением. Филипп Хайтович PhD in Biology, руководитель группы сравнительной биологии в Институте Вычислительной Биологи в Шанхае, профессор Сколковского института науки и технологий
Подборка видео на канале Свободного стиля на YouTube по ссылке https://www.youtube.com/channel/UCoYpmXY9czFCJTDH7q23mjQ